Было бы до умиления банально написать что-нибудь про школу - как в первый класс я шла, или как в последний... Или про любимую учительницу. Или про учителя, в которого я была влюблена когда-то. Или про учителя, который был влюблен в 17-летнюю меня.
А такой был.
Вот ведь какая интрига сразу.
Интрига изнутри.
На самом деле все было довольно прозаично и... Не так уж сильно тянет на фильм, который мог бы претендовать на Оскаров. Лето, мне 17, я отрастила грудь, принципы, самооценку и цену себе. Тем летом я много почти бесцельно порхала по городу, вела богемный образ жизни, завтракая, обедая и ужиная в кафе (опьяненной собственным взрослением мне хватало чашки кофе и яблочка, если давали, если нет - невинной йогуртовой плюшки), застревала в книжных магазинах, антиквариатах, бродила по Старому Городу, подсказывая дорогу франко-говорящим гостям столицы и так далее. Тем летом у меня случился первый секс, с партнером не сложилось долгих отношений, но я ни разу до сих пор не пожалела, что поручила ему тот ответственный момент, мы до сих пор с ним в крайне теплых отношениях и его детям я пеку кексы с черникой. Видимо, тот небольшой романчик, что стремительно зацвел и легко отцвел между нами, так меня и окрылил - я наконец, в контраст всем издевкам одноклассников, почувствовала себя красивой, желанной, сексуальной... Ну, в общем. Все было красиво, как в дамском романе и жизнь перед выпускным классом неумолимо налаживалась (я тогда сильно похудела плюс ко всему).
С учителем меня свела подруга моей матушки. Вернее, представила мне его в кафушке театра, куда я сунула носик на предмет любопытных постановок (см. выше про богемный образ жизни) и была усажена за столик по доброте душевной. Кофе оказался редкостной гадостью, а учитель - редкостной приятности собеседником, так что в целом все сложилось очень здорово. Беседовали мы довольно долго, мамина подруга уже покинула нас сославшись на дела, а товарищ взялся проводить меня... Куда-нибудь. Приятной наружности, молодой, меньше тридцати. Куда более блеклый, чем мой муж, но от этого не менее симпатичный. Простой, как валенок, надежный, как каменная стена, уютный, как малиновое варенье. Мы стали общаться насколько того позволяли его скромность и желание быть ненавязчивым в ухаживаниях и моя природная осторожность (будучи все же козерогом я всегда такой была - даже бабочкой пролетая над городом я не роняла ни кошелька, ни шпильки, ни груза своей подозрительности по отношению к окружающим). Однако, за нашими разговорами было пролито немало кофе. Он исправно платил, я исправно не возражала.
Не могу сказать, что с моей стороны чувства были. Не помню, не уверена, не знаю. Мне было непривычно ощущение, что любят... Даже нет, что кто-то влюблен в меня. Что кто-то безнадежно влюбляется все сильнее с каждой встречей, кто-то ждет ответа, отклика на свои ухаживания, чего-то, кроме "Да, конечно, можем встретиться" в телефон и "Рада тебя видеть" в глаза. Приятно было видеть ревность, когда мне улыбались официанты или мороженщики. Для меня все это до тех пор было частью лишь вымышленного или безнадежно далекого мира кино и литературы. Да, я читала, что так бывает, но раздавленная, втоптанная в грязь одноклассниками, пухленькая, загнобленная девочка я никогда не верила, что когда-то кто-то будет так в меня влюблен. И теперь, конечно, мне было не надышаться. Не чувствуя ничего сама, я безответно впитывала чувства чужие, изнуряя его ласковым взглядом, не позволяя при том приобнимать. Грубо говоря, я осваивала науку очарования, соблазнения и сведения мужчины с ума, сама того не подозревая и "тренируясь на кошках". И да, предвкушая вопрос - он ни разу не задал вопрос о моем возрасте. Видимо, ему казалось немыслимым, чтобы о Камю и монтаньярах с ним рассуждала школьница.
Лето, увы, закончилось в тот год как в любой другой - вечерней прохладой и сентябрем. Первый школьный день последнего учебного года. Я, за одно лето объевшаяся внимая, осознавшая всю прорву своего обаяния, стройная, похорошевшая на диете мужского внимания, собралась в школу. У нас была традиция в школе - для первого и последнего класса отдельная линейка, полуконцерт этакий, нехитрая самодеятельность и банальная речь директора. Начиналось это все с того, что в зал под торжественную музыку входила красивенькая колонна - первоклашки, держащие потной ладошкой за руку почти-выпускника. Торжественной музыкой оказалась песня "Plaisir d'amour" (если интересно), песенка про несчастную любовь. На классном часе до линейки нам между делом сообщили, что появилась пара новых учителей... И таки да.
Красивая музыка, я веду нервного первоклашку, открываются двери, вдоль прохода
Он ничего у нас не вел. И с тех пор звонил только однажды. Разговор, опять же, как в книжках: "-Ты не говорила, что еще в школе... -А ты не спрашивал... Вы не спрашивали." Телефон замолчал. Примерно через месяц заболела наша учительница английского, на замену поставили его. Я воочию увидела самые тяжкие 45 минут в жизни мужчины. Но он стал провожать меня до трамвая. Молча. А через неделю ко мне подошел наш классный руководитель и попросил остаться после уроков для разговора наедине. Тогда, легонько розовея от смущения, он спросил, да-да, как в книжках "А что у вас с учителем N?", и после равнодушного "Ничего", конечно, добавил про "быть аккуратнее, если что", потому что "сама понимаешь, начальство едва-ли одобрит".
Он меня не дождался всего пол года. Полторы недели, если говорить о моем совершеннолетии. Отработал полугодие и написал заявление об уходе.